«Он видит то, что обыкновенный человек видеть не может…»
Актерский портрет
В непростые, переходные времена ярче светят театры-маяки, которые, несмотря ни на что, продолжают стремиться к истине, добру и красоте, пытаются оставаться этическим, нравственным и эстетическим ориентиром для зрителей, находятся с ними в непрерывном диалоге. К этому ряду хочется отнести Новый Художественный театр (НХТ) в Челябинске. Один из его ведущих актеров, Александр Майер, интересен своей творческой и личностной индивидуальностью. С 2003 года является неотъемлемым фрагментом необычного и сложного орнамента под названием НХТ и заслуживает того, чтобы рассказать о нем отдельно.
Самый важный спектакль
Первым учителем Александра Майера по части и актерского мастерства, и самых лучших душевных качеств стал его отец (хотя вряд ли он это осознавал). Человек рабочий, переживший войну, неустроенность, он с одинаковой самоотдачей и работал в поле, и устраивал праздники для родных и близких. Любил делать подарки, зачастую, раздавая последнее. Открытость, в хорошем смысле простота характера, четкая жизненная позиция, стремление помочь другим отразились на личности его сына, Александра Майера. В том числе, и в его актерской работе.
Особенно ярко это проявляется в спектакле «Светлые души», поставленном художественным руководителем НХТ Евгением Гельфондом по рассказам Василия Шукшина. Бронислав Пупков Александра Майера (фрагмент по рассказу «Миль пардон, мадам!»), его же Иван («Хозяин бани и огорода»), дядя Гриша («Гена-пройдисвет») – люди простые и далеко не идеальные. Они пьют, врут, злятся, ссорятся. И все же это светлые души. Они не читали Декарта и Библии, но, как могут, пытаются понять, откуда берутся нелюбовь и несчастье, в чем смысл жизни. Персонажи Александра Майера ищут ответы на философские, зачастую, непонятные для них вопросы страстно, почти отчаянно, но главное – искренне. Они, не раздумывая, вступают в спор, отстаивая свою точку зрения. Но в основе всех их поступков лежит любовь, стремление к гармонии с миром и природой.
В «Светлых душах» Александр Майер почти «сливается» с персонажами, так как они близки ему по своим человеческим качествам и устремлениям. Их эмоции и переживания совпадают с его собственными, напоминают о судьбе отца, который, как поволжский немец, пережил переселение в Сибирь, работал комбайнером, трактористом, шахтером. Особенно это «слияние» проявляется в эпизоде по рассказу «Миль пардон, мадам!». Когда Пупков рассказывает о придуманном им покушении на Гитлера, перечисляет, за что он якобы пошел убивать фюрера («За наши раны! За кровь советских людей! За разрушенные города и села! За слезы наших жен и матерей!»), Майер отступает от текста и добавляет кое-что от себя: «За детишек, погибавших в лошадиных вагонах». Так он выражает свою личную боль, которую доставляют ему воспоминания о судьбе его семьи.
Особняком в галерее персонажей Александра Майера в спектакле «Светлые души» стоит бухгалтер Владимир Николаевич («Вянет, пропадает»). Это примитивный, неинтересный, а потому одинокий человек, неспособный выразить свою влюбленность к женщине. Неловкие движения, неровный голос, растерянный взгляд Александра Майера позволяют ему создать образ человека, у которого нет фантазии, духовной и интеллектуальной энергии, чтобы сделать свою жизнь и жизнь другого человека интересной.
Непростой простак
Нельзя однозначно утверждать, что Александр Майер – актер с закрепленным амплуа. Его актерский диапазон широк, однако, во многих его ролях можно неизменно увидеть интеллигентскую выправку, грустную улыбку, слегка хитрый взгляд, порывистость, импульсивность. Часто это наивный, на первый взгляд, простак. Но вглядываешься внимательнее, и обнаруживается, что этот человек не так-то прост. Кажется, что он что-то важное знает об этом мире в отличие от окружающих его «нормальных» людей, более приспособленных к жизни, крепко стоящих на ногах. Нередко персонажи Александра Майера противостоят предрассудкам и несправедливости. В их наивности много доброты, открытости, поиска красоты. При этом они все время как будто ждут такого же к ним отношения и теряются, не получая его.
Особенно это проявляется в спектакле «Рождество в доме Купьелло». Александр Майер играет главу семейства, простого, наивного, немного нелепого человека, который, тем не менее, искренне любит жену и детей, пытается собрать вместе взбалмошных родственников и, согласно традициям, встретить рождество всей семьей. Его не понимают, не принимают всерьез, открыто или исподтишка высмеивают и подначивают. Особенно его сценический сын, Томмазино, в исполнении Петра Оликера. Их актерский дуэт не единожды находится в «родственных» отношениях. Кроме спектакля «Рождество в доме Купьелло» отца и сына они играют в «Бесах», дядю и племянника в «Грозе». И всегда между ними – противоборство, конфликт, натянутая струна, готовая разорваться и обжечь ударом обоих.
От простодушия к потере души
В «Бесах» Александр Майер играет Степана Трофимовича Верховенского. В его исполнении это ленивый бездельник, хоть и не без способностей и образованности, большой ребенок, не способный повзрослеть и адекватно понять окружающую его действительность. Здесь актер снова выступает в роли простака. Его Верховенский провинциален, пытается казаться прогрессивным и просвещенным, в то время как знания его весьма ограниченны и ординарны. Его главная беда – это поза. В рассуждениях этого персонажа нет глубины. Он хочет прослыть значительным лицом, но в итоге оказывается смешон.
Внутренний разлад, несобранность Верховенского приводят его к полному отчаянию. В финале спектакля Майер выступает со страстным монологом, в котором приходит к покаянию и раскаянию и признается в том, что всю жизнь обманывал себя и других. Широкие жесты, резкие эмоциональные скачки от страстного возбуждения до полного бессилия, смена интонаций и темпоритма – все это позволяет актеру передать состояние человека, который потерял связь с реальностью и почти безумен.
Еще одна роль, которую Майер исполняет в «Бесах» – Николай Ставрогин. Поясним: зявляя этот спектакль как эксперимент, режиссер Евгений Гельфонд дает артистам возможность исполнить роли разных, зачастую, противоположных по сути персонажей. Ставрогин Александра Майера – одаренный, эмоционально сильный, волевой, жесткий и даже жестокий человек с задатками лидера. Но и здесь мы видим ту же пластику – напряженные хождения взад-вперед, нервный жест – поднесенная в задумчивости ко лбу рука, небольшая сутулость – следствие, видимо, груза тяжких дум, способных довести до саморазрушения.
Майер играет человека одержимого, зацикленного на себе. Это проявляется в беседе с Кирилловым (в роли Александра Балицкого). Вместо того, чтобы как-то отвлечь человека, который готовится покончить жизнь самоубийством, Ставрогин -Майер рассуждает о том, зачем, в сущности, стреляться и не поступить ли ему так же. Словно не замечая своего собеседника, он пускается в размышления о том, что такое грех, и пытается убедить сам себя в том, что от него можно скрыться.
Прекрасное безумство
Особого рода сумасшедший получается у Александра Майера в спектакле «Нос в белую ночь», где он играет Поприщина. Его персонаж видит то, что обыкновенный человек видеть не может, да и, пожалуй, не должен. Близость к божественному ви́дению, к знанию о том, как устроен мир, приводит его к безумию. Здесь актер работает в амплуа резонера, становится проводником между другими персонажами и между мирами, реальным и метафизическим.
Поприщин гиперболизирует недостатки, некрасивости других персонажей (и человека вообще), их несовершенство. Он высказывается с авторских позиций, являясь альтер-эго самого Гоголя. И снова Александр Майер добавляет кое-что от себя. Например, монолог о том, что, если кормить театральную публику дешевой мелодрамой, она приучится к неинтересному, некачественному, лживому материалу, к невкусной, вредной для психики «еде», которая превращает человека в овощ. Собственные вставки получаются у Майера уместными, обогащают и литературную основу спектакля, и саму постановку.
Последние штрихи
Особое место в профессиональной жизни Александра Майера занимают моноспектакли, в которых он раскрывается как человек широкой души, глубоко чувствующий мир, противостоящий несправедливости и абсурдности. В авторском моноспектакле «О, верю, верю, счастье есть…» по стихам Сергея Есенина сердце актера, переполненное любовью к миру, желанием жить, жаждой красоты и свободы высказывается открыто и громко. Его исполнение создает образ Есенина – человека, который, несмотря на все сложности судьбы, знал свое место, свою родину, свои корни и пел в своих стихах именно об этом. Об этом же «поет» и актер Александр Майер.
Еще один штрих этого актерского портрета – детские спектакли (Прохор в спектакле «Шишок», Волк в постановке «Заяц-Вырвихвост»). Такой сказочный персонаж, как Дед Мороз, получается у Александра Майера без напускного пафоса, вынужденного притворства. Напротив – это истинное перевоплощение в доброго и мудрого волшебника. И в этом проявляется не инфантилизм, не простодушие, но способность актера почувствовать и понять душу ребенка, сохранить в себе самом восторженность жизнью, непосредственность, честность, стремление к красоте.
Александр Майер
Роли:
Мархоцкий – И. Ильф, Е. Петров, «Сильное чувство» (2003 г.)
Царь – Р. Сеф, Г. Эджибия, «Апчхи» (2003 г.)
Купец – А.Островский, «Не все коту – масленица» (2003г.)
Дед Мороз – «Приглашает Снегурочка» (2003 г.)
Прохор – А. Александров, «Шишок» (2004 г.)
Кулёк – В. Сигарев, «Божьи Коровки» (2006 г.)
Явтух – Н. Садур, «Панночка» (2009 г.)
Волк – «Заяц-Вырвихвост» (2010 г.)
Степан Трофимович Верховенский, Николай Ставрогин – Ф. Достоевский, «Бесы. Сценические опыты» (2009 – 2011 гг.)
Бронислав Пупков, Иван, дядя Гриша, Владимир Николаевич – В. Шукшин, «Светлые души» (2010 г.)
Помещик Чубуков – А. Чехов, «Предложение» (2011 г.)
Сталин, Гриб, Фронтовик, диктор Левитан – О. Богаев, «Марьино поле» (2011 г.)
Дед Мороз – А. Зевакин, «Не твое – не бери!» (2011 г.)
Карась, Бедный Волк, Ворон – М. Салтыков-Щедрин, «Сказки» (2012 г.)
Бабушка Леопольда, Доктор – Р. Щукина, «Кошки-мышки» (2012 г.)
Шарль Сподек – Ж.-К. Грюмбер, «К тебе, земля обетованная!» (2013 г.)
Паравичинни – А. Кристи, «Мышеловка» (2013 г.)
Савел Прокофьевич Дикой – А. Островский, «Гроза» (2016 г.)
Лука Купьелло – Ф. де Филиппо, «Рождество в доме Купьелло» (2017 г.)
Индивидуальные актерские работы:
«Анна Снегина» (2012 г.)
«О верю, верю, счастье есть!» – моноспектакль, посвященный поэзии С. Есенина (2015 г.)
«Деньги из «"Голубой книги"» – моноспектакль в прозе по произведениям М. Зощенко (2017 г.)
Награды на фестивалях:
2017 г.:
– диплом за лучший спектакль на I Региональном (VI областном) фестивалье-конкурсе индивидуальных актерских работ им. В.И. Милосердова за постановку «Деньги из «"Голубой книги"» (моноспектакль по рассказу М. Зощенко);
– диплом участника VIII Озерского фестиваля экспериментальных театральных форм «Ночь в театре» («Деньги из «"Голубой книги"»).
2015 г.:
– диплом за лучший спектакль и звание «Лучший актер фестиваля» на областном фестивале-конкурсе индивидуальных актерских работ им. В. Милосердова (моноспектакль «О верю, верю, счастье есть!»;
2011 г.:
– диплом «За лучшую сценическую миниатюру» на областном фестивале-конкурсе индивидуальных актерских работ им. В. Милосердова (моноспектакль «Анна Снегина»);
– приз «За лучшую мужскую роль» на Областном театральном фестивале-конкурсе профессиональных театров «Сцена-2011» и специальный приз от семинара молодых критиков под руководством Н. Старосельской «За лучшую актерскую работу» на XV Международном фестивале камерных спектаклей по произведениям Ф.М. Достоевского (Великий Новгород – Старая Русса) за роль Степана Трофимовича Верховенского в спектакле «Бесы. Сценические опыты. Часть III».
