Фото: Вячеслав Шишкоедов
Направляясь в кабинет Евгения Гельфонда, художественного руководителя Нового художественного театра, прохожу мимо строительных лесов и голых стен. Недавно здесь висели милые сердцу фотографии любимых актеров, сидели куклы ручной работы — безмолвные хранители НХТ... Лето — время обновления, когда можно приостановиться, накопить силы для нового этапа. Каким он, этот новый этап, будет для одного из самых прогрессивных и необычных (на мой субъективный взгляд) театров Челябинска, мы узнали у Евгения Гельфонда.
Игра в театр
— Ремонт полным ходом?
— Да, делаем его своими силами. Хотим обновить зал. Дмитрий Владимирович Назаров (начальник управления культуры администрации Челябинска. — Прим. авт.) активно включился в процесс нашего обновления. Обещали выделить дополнительные зрительские места и средства на создание сцены-трансформера. Зал будет раздвижным. Установим более удобные сиденья, потому что не всем зрителям в силу возраста комфортно сидеть на жестких стульях.
— Ваш зритель меняется со временем?
— Я всегда с осторожностью отвечаю на этот вопрос. Зритель — это всегда индивидуальность. Вопрос в другом: совпадаем ли мы с его запросами на территории нашего театра? Если нам удается ответить на какие-то внутренние вопросы зрителей, хорошо. Если нет и зритель уходит… Это, конечно, обидно, но, с другой стороны, к этому тоже нужно относиться с пониманием. В любом случае, творческому процессу необходима аудитория как свидетель, как собеседник, но не как масса, за которую ты решил, что ей нужно. Мы должны заниматься творчеством, а зритель решит сам за себя.
— Как бы вы описали состояние НХТ сейчас?
— Портрет нашего театра незавершенный, незаконченный. Это портрет постоянно сомневающегося человека. Путь НХТ — это путь вечных сомнений и поиска. Мы все время ищем какой-то клад. Исторически сложилось так, что нам всегда приходилось заявлять о себе, говорить о том, что мы есть, и отстаивать свое место. Наверное, это хорошо. Это творческая дорога, которая должна быть у театра. Мне сложно представить, что НХТ — это буржуазный театр, в который приходят в вечерних платьях и фраках, пьют в буфете коньяк, потому что так положено. Это театр другого типа — лабораторный, исследовательский. И мы в этот процесс, как дети, немного играем, смотрим, что получится, втягиваем в это зрителя.
О вечном
— Одним из значимых событий прошедшего сезона стал приезд режиссера Роберта Стуруа и форум «Встреча континентов». Встреча состоялась?
— Любое нахождение с такой фигурой, как Роберт Робертович, общение с таким мастером — большое счастье в профессиональном плане. Даже когда он молчит, ты получаешь ощущение красоты — красоты мысли, суждения, взглядов на мир, на театр. Это человек, который составляет историю мирового театра. И сам факт приезда такого мастера в Челябинск должен был как-то изменить культурную жизнь города, улучшить атмосферу. К тому же с ним приехал его артист, Давид Уплисашвили, который (и в формате публичных лекций, и в частных беседах) рассказывал о методиках работы Стуруа с актерами.
— И в чем уникальность его подхода?
— Одним словом не объяснишь... Режиссеры всегда говорят на каком-то птичьем языке. Слушая их, нужно искать смысл между строк, стараться почувствовать, понять их видение... Речь шла в том числе о том, насколько в работе режиссера важен сердечный, личный опыт. В общении с актерами не может быть лжи, но должны быть принципы, благодаря которым возникает красота — красота, которую мы видим в спектаклях Роберта Стуруа. Также важна мощнейшая самокритичность, требовательность режиссера к себе и в то же время непосредственность, детскость, некоторая неуверенность, постоянный поиск, бескомпромиссность, самоирония.
— Можно ли сказать, что Роберт Стуруа — это представитель уходящего поколения режиссеров того профессионального уровня, которого сегодня уже нет?
— Я бы не стал так утверждать. Театр — это материя, которая создает сама себя. Сколько бы его ни уничтожали тем, что не имеет к театру никакого отношения, он не умрет. Настоящий театр может отдохнуть, как яблоня, которая один год дает богатый урожай, а другой почти не плодоносит. Пусть отдохнет. Наверное, так и нужно. Театр никогда не умрет, как бы кому ни хотелось. И фигуры, которые занимаются живым театром, обязательно будут. А фигуры, которые занимаются торговлей на территории театра, исчезнут.
Трансформирующие спектакли
— Какие реалии выявил фестиваль «Человек театра»?
— Пятый фестиваль прошел успешно. Но нужно придумывать что-то новое и исправлять имеющиеся недостатки. Как правило, они связаны с организационными вопросами. Проблема в том, что у нас нет достаточно оснащенной площадки. Фестиваль набрал обороты, к нам заявляются интересные, знаковые театры, а мы не всегда можем принять всех, кого хотелось бы. И дело не в каких-то завышенных технических требованиях. Зачастую театры готовы пойти на уступки, но даже в этом случае нам не всегда хватает звуковых, световых мощностей, штанкетного оборудования. Все это отражается на итоговой афише... Конечно, помогают другие челябинские театры, за что коллегам огромная благодарность. Но у них идут свои показы, поэтому бывает непросто согласовать программу.
— Как приняли спектакль «Диагноз» на международном фестивале «Мелиховская весна»?
— Все высоко оценили прекрасных артистов — нашего Александра Балицкого и актрису театра «Манекен» Анастасию Сорокину, театральный критик Павел Подкладов положительно отзывался об этой работе. Но был ряд вопросов к режиссуре. С чем-то я согласен. Тем не менее мне нравится этот спектакль. Он живой, рожден из внутреннего артистического желания Александра Балицкого исполнить определенную роль.
— Получит ли продолжение самостоятельная работа актера Александра Майера по Зощенко?
— Я уже работаю над ней. Спектакль практически придуман. Александр Майер — очень творческий человек. Он много читает, находится в постоянном диалоге с разными авторами. Наступает момент, когда мало уже просто читать, — ему хочется перенести это на сцену. Так произошло с поэзией Есенина, с Салтыковым-Щедриным. Это его жизнь, его предназначение. Теперь и Зощенко вырастет в хороший моноспектакль.
— В июне в Сергиевом Посаде на фестивале «У Троицы», где вы показали третью часть «Бесов», были аншлаги. Чем, на ваш взгляд, объясняется популярность именного этого спектакля и у нас, в Челябинске, и в других городах?
— Достоевский — это автор, в котором постоянно что-то ищешь. Всегда остаются вопросы к писателю, к его персонажам, а через это и к самому себе. Этот незримый диалог сохраняется и все время трансформируется. В непосредственной близости от Сергиевой лавры показ этого спектакля приобрел какой-то особый оттенок. Зрители сетовали, что не удалось посмотреть все три части, но этого не позволил сделать формат фестиваля.
— Скоро вам снова предстоит встреча с Достоевским?
— Да, есть ряд серьезных замыслов на вторую часть предстоящего сезона. На этот раз будем работать с романом «Идиот». Это будет большая лабораторная работа. Пока она на этапе эскизов, набросков, обсуждений... Осенью представим зрителям комедию по пьесе драматурга Эдуардо де Филиппо «Рождество в доме синьора Купьелло». Я давно хотел, чтобы ребята поработали с итальянской драматургией. На 80 % работа уже сделана. Готовится выпуск крупной самостоятельной работы Евгении Зензиной в качестве режиссера — «Прибайкальская кадриль» по пьесе Гуркина. Новый сезон планируем открыть в октябре.
